Содержание
Как зарабатывать состояния во время войн и мировых кризисов: советы гуру инвестиций
Создатель аналитического подразделения Morgan Stanley Бартон Биггс предсказал пузырь доткомов, создал собственный хедж-фонд на несколько миллиардов долларов и написал ставшие культовыми среди всех начинающих инвесторов книги, такие как «Вышел хеджер из тумана». Вот что он советует делать в периоды масштабных глобальных кризисов на основе опыта Второй мировой войны
Легендарный инвестиционный стратег и автор бестселлеров об устройстве фондового рынка «Вышел хеджер из тумана» и «Дневник хеджера» Бартон Биггс в 2008 году написал книгу Wealth, War and Wisdom («Богатство, война и мудрость») об инвестициях и сбережениях во время войны. Для этого он изучил, как развивались события на фондовых рынках до, во время и после Второй мировой войны, составил сравнительные таблицы и сопоставил разные инвестиционные стратегии.
Закончили чтение тут
Помимо акций и облигаций Биггс рассмотрел и консервативные инструменты, такие как золото и недвижимость — особенно популярные в периоды глобальных потрясений и кризисов. Эта книга Биггса, умершего в 2012 году, на русском языке до сих пор не выходила. Издательство «Альпина PRO» выбрало январь 2022 года для публикации перевода — в русском варианте книга называется «История инвестиционных стратегий». Forbes публикует отрывок.
Акции против облигаций: что лучше сохраняет богатство во время войны?
Можно ли считать, что публичные акции и государственные облигации были менее заметными и лучше сохраняли и преумножали богатство в опасной первой половине XX века? Ответ заключается в том, что это зависит от временных рамок.
В течение всего столетия акции в странах со «счастливой стабильностью», выигравших войны (Австралия, Канада, Ирландия, Швейцария, Швеция, Великобритания и США) имели годовую реальную доходность в размере 6,5%, а государственные облигации этих удачливых стран принесли 1,8% реальной прибыли. Даже векселя имели положительную реальную доходность. Это впечатляющие цифры! Несмотря на ошеломительный рост мировой экономики и большой технологический прогресс, столетие было омрачено двумя большими кровопролитными войнами, эпизодами гиперинфляции и двумя глубокими медвежьими периодами рынков акций, от которых пострадали как счастливчики, так и неудачники.
Что касается стран-неудачников (Бельгия, Дания, Франция, Германия, Италия, Япония, Нидерланды, Испания), учитывая все обстоятельства, годовая реальная доходность акций в размере 4,2% за целое столетие была более чем приемлемой. В конце концов, в течение 100 лет акции повышали покупательную способность капитала даже в таких странах, как Япония, Германия и Италия, переживших продолжительные национальные катастрофы.
Но это было в течение целого столетия. Во многих странах в первой половине века, особенно в тех несчастных нациях, которые проиграли войны и были оккупированы, акции обеспечивали минимальную или отрицательную реальную доходность, а в течение катастрофического десятилетия 1940-х годов — двузначные отрицательные реальные годовые доходы.
Фактом является и то, что только в четырех из 15 исследованных стран (США, Австралия, Канада и Швеция) реальная доходность была положительной в каждом 20-летнем периоде в первой половине века. В остальных 11 потеря покупательной способности за их 20-летние периоды падения была, как правило, минимальна, но это не очень утешает, если эти 20 лет пришлись на тот период вашей жизни, когда вам хотелось тратить. Однако, учитывая их ликвидность, вы должны сделать вывод, что акции — лучший способ хранения основной части вашего состояния. Если суммировать эти доходы, то результаты для акций во Франции, Германии, Италии и Японии за полвека были ужасающими, а за десятилетие 1940-х годов — катастрофическими.
Спад за эти печальные 10 лет был настолько сильным, что полностью уничтожил результаты 40 лет умеренного роста.
Доходность государственных облигаций — это бедствие. И 10 лет в 1940-х годах, если вы жили во Франции или странах оси (страны, входившие в нацистский блок. — Forbes) и держали свое состояние в бумагах, которые теряли большую часть покупательной способности и к тому же были довольно неликвидными, были долгим сроком. Не утешало то, что другие формы хранения капитала также снижались в цене. К 1944 году практически никто не платил арендную плату за землю и здания. По крайней мере, вы могли попытаться выращивать еду на своей ферме или обменивать на еду золото и драгоценности.
Эти цифры, хотя и являются академически правильными, почти наверняка неточны, потому что рынки акций в Германии и Японии на протяжении большей части 1940-х годов были управляемыми или закрытыми; в течение длительных периодов они едва функционировали.
После войны инфляция взлетела до 30% во Франции, более 40% в Италии и 50% в Японии. Хотя официально этот показатель был ниже, его, вероятно, невозможно было измерить в Германии. В двух оккупированных странах, Дании и Голландии, акции в реальном выражении в 1940-х годах выросли незначительно, отчасти потому, что ни в одной из этих стран не было серьезной инфляции. В любом случае, публичные акции в основных странах-неудачницах потеряли огромные суммы реальной стоимости в годы войны и сразу после нее. Для сравнения, во время Первой мировой войны с 1914 по 1918 год мировые акции от пика до впадины потеряли только 12% их покупательной способности, хотя немецкие акции потеряли 66%.
Материал по теме
Остерегайтесь инвестировать в акции-«хранители»: ничто не вечно!
Еще один урок истории заключается в том, что даже в счастливых странах капитал, вложенный в акции, должен быть диверсифицирован.
Нет и никогда не было волшебных долгосрочных акций — «хранителей», которые можно, единожды купив, отложить навсегда, потому что ни одна компания никогда не имела устойчивого, вечного конкурентного преимущества. Превосходства, сохраняющегося в течение нескольких десятилетий, практически не существует. Некоторые преимущества длятся дольше других, но все они временные. Более того, существует огромное количество доказательств, что продолжительность действия корпоративных конкурентных преимуществ сократилась, что неудивительно в мире, где темпы изменений ускоряются. Такова природа эволюции бизнеса. Также следует помнить, что войны, как сказал экономист Йозеф Шумпетер, являются «штормами созидательного разрушения»: технологический прогресс после них ускоряется.
Корпоративная эволюция, по-видимому, состоит в том, что компания развивает конкурентное преимущество, использует его и становится успешной. Затем цена ее акций взлетает, и вскоре о ней узнают, после чего она становится одним из лидеров роста.
По мере того как компания растет и становится больше, она привлекает конкурентов и неизбежно становится менее проворной и креативной. Затем, по мере старения, ее рост замедляется, и в конце концов она застывает или устаревает. Исследования организационной экологии показывают, что, хотя в мировой экономике происходит множество инноваций, поскольку новые компании создают новые предприятия, в крупных, зрелых компаниях инноваций гораздо меньше. Если выразить ту же концепцию по-другому, компании не внедряют инновации; это делают предприниматели. IBM и Intel когда-то были великими инновационными компаниями, но теперь они являются корпоративными исследовательскими лабораториями. Новатором был Билл Гейтс, а не компания Microsoft.
В 1917 году Forbes опубликовал список 100 крупнейших американских компаний. За следующий 71 год были Великая депрессия, Вторая мировая война, инфляция 1970-х годов и впечатляющий послевоенный бум. Когда в 1987 году Forbes пересмотрел первоначальный список, 61 компания уже прекратила свое существование по тем или иным причинам.
Из оставшихся 21 компания все еще продолжала свою деятельность, но уже не входила в первую сотню. Остались только 18 и, за исключением General Electric и Kodak, все они снижали рыночные индексы. С тех пор у Kodak возникли серьезные трудности, поэтому GE — единственное действительно успешное выжившее предприятие. В 1997 году Фостер и Каплан проверили на прочность фондовый индекс Standard & Poor’s 500 с момента его создания 40 лет назад. Только 74 компании из первоначального состава все еще входили в индекс 500, и эта группа компаний отстала от общего индекса на 20%.
Уоррен Баффет — сертифицированный бессмертный небожитель, но даже инвестиционные ясновидящие могут ошибаться в оценке конкретных компаний. 11 лет назад я слушал, как он расхваливал Coca-Cola как неприступную растущую франчайзинговую компанию, акции которой можно, единожды приобретя, надежно запереть и владеть ими вечно. Затем акции были проданы со значительной скидкой.
Он неправильно оценил различные социальные, отраслевые и персональные болезни, поразившие компанию и обрушившие цену ее акций.
Материал по теме
В другом исследовании Роберт Виггинс и Тим Руфли создали базу данных о результатах деятельности 6772 компаний из 40 отраслей промышленности в послевоенный период. Они отсортировали компании на предмет превосходных, устойчивых показателей в бизнесе, а не на фондовом рынке, продолжительностью 10 лет и более, по отношению к отрасли, в которой работала компания. Они обнаружили, что не существует безопасной отрасли. Темпы изменений были быстрее в высокотехнологичных группах, чем в более обыденных, но скорость изменений со временем увеличивалась во всех отраслях. Они также обнаружили, что только 50% компаний достигли периода превосходства продолжительностью 10 лет и более, и лишь половина одного процента компаний сохраняла конкурентные преимущества в течение 20 лет.
Только три компании, American Home Products, Eli Lilly и 3M, достигли 50-летнего рубежа.
Диверсификация богатства в акциях на протяжении десятилетий или поколений означает либо покупку индексных фондов, либо поиск уникальной фирмы по управлению инвестициями, способной с мудростью и дальновидностью создать диверсифицированный портфель, который, по крайней мере, будет идти в ногу со средними показателями, а в перспективе превзойдет средние показатели после уплаты налогов и сборов. Два важных преимущества индексного фонда заключаются в том, что он минимизирует налоги и транзакционные издержки благодаря низкой оборачиваемости и мизерной комиссии за управление инвестициями. В настоящее время можно приобрести индексный фонд, воспроизводящий практически любой сектор рынка акций. Ряд недавних исследований показывает, что со временем средний американский инвестор, покупает ли он отдельные акции или активные взаимные фонды, получает доходность значительно ниже, чем S&P 500.
Мне больно писать это, но у профессиональных инвесторов, по статистике и с поправкой на риск, дела обстоят ненамного лучше. Данные свидетельствуют о том, что публичные акции в долгосрочной перспективе (если воспользоваться пресловутой фразой) с высокой вероятностью принесут доход, значительно превышающий инфляцию. Если вы живете в стабильной стране и знаете с высокой степенью уверенности, что можете получить долгосрочный реальный доход в размере 400–700 базисных пунктов в индексном фонде, то зачем беспокоиться о чем-то еще? Возможно, если вы все еще верите в фей и являетесь опытным профессиональным инвестором, то сможете добиться большего, но не рассчитывайте на это. Прежде всего, не держите яйца в нескольких больших корзинах. Старая поговорка «Положите все яйца в одну корзину, а потом следите за ней» — это брокерская басня. Риски при хранении недиверсифицированного портфеля астрономические.
Здравый смысл и опыт прошлого говорят о том, что возврат к среднему значению является сверхмощной гравитационной силой во всех аспектах инвестирования, но особенно в акциях.
Не существует сверхдоходных классов активов! Высечено в граните, что исключительная доходность привлекает чрезмерный капитал, а размер — враг эффективности. Ни у кого не должно быть никаких иллюзий, что частный капитал или хедж-фонды будут чем-то отличаться.
Материал по теме
Золото, искусство и облигации
С третьей стороны, история Европы во время Второй мировой войны показывает, что золото и ювелирные изделия довольно хорошо работают для защиты небольшого капитала. Думайте о них как о «бешеных деньгах». Однако история Второй мировой войны предупреждает, что не стоит хранить их в сейфе в другой стране. Завоеватели потребуют ключ, и ваш банк отдаст его. Держите дома собственный сейф или спрячьте ценности в надежном убежище. Прежде всего, никому не говорите об этом. Когда дети вашего соседа голодают (как многие в беззаконные зимы 1945 и 1946 годов), родители готовы на все.
Если варвары в следующий раз появятся в виде террористического нападения или чумы, вы захотите иметь деньги под рукой.
Предметы искусства тоже не особенно хороши. Они уязвимы для огня, легко повреждаются, быстро расхищаются, и их трудно спрятать. В конце войны только в Варшаве было обнаружено 13 512 пропавших произведений искусства того или иного рода. Тем не менее, некоторые европейцы успешно снимали ценные картины с рам, тайно вывозили холсты из своих домов и переправляли их в безопасные места. Правда, когда они пытались их продать, им удавалось получить лишь малую часть истинной стоимости.
Если судить по прошлому столетию, инвестиции с фиксированным доходом ничуть не лучше акций. Даже в странах, которым повезло, они обеспечили доходность гораздо ниже, чем акции, хотя и обеспечили гораздо меньшую волатильность. В разных странах стандартное отклонение облигаций было примерно в два раза меньше, чем у акций, а волатильность векселей составляла примерно четверть от волатильности акций.
С точки зрения ликвидности они были безупречны. Рынки ценных бумаг с фиксированным доходом оставались относительно ликвидными в Лондоне и Нью- Йорке на протяжении всех военных лет.
В странах-«неудачниках» фиктивный доход имел резко отрицательную доходность, и, хотя государственные бумаги обычно считаются относительно безрисковыми, немецкие вексельные инвесторы потеряли все в 1923 году, а инвесторы, державшие немецкие облигации, после Первой мировой войны потеряли более 92% в реальном выражении. Следует признать, что в раздираемом войной мире инфляция была очень сильной, и не приходится ожидать фиксированного дохода в такой обстановке. В хаотичной, беспорядочной обстановке военных лет в неудачливых странах вы не могли продавать облигации или обналичивать векселя, как и торговать акциями. Однако был период в 1930-х годах, когда из-за дефляции облигации повсеместно были самым выгодным активом.
Материал по теме
Самодовольство — смертельный враг!
Как прошлое, так и настоящее говорят о том, что, если вы являетесь в стране частью процветающего меньшинства, особенно религиозного меньшинства, вы всегда должны оглядываться через плечо.
Не успокаивайтесь. Ваше богатство, ваше благополучие неизбежно вызывает зависть, а зависть ведет к ненависти. Выведите серьезный капитал из страны. Иметь деньги за пределами своей страны равнялось спасению жизни, если вы были европейским или азиатским гражданином неудачливой страны во время Второй мировой войны.
Сложность заключается в том, чтобы вывезти свое состояние и при этом не пострадать от его жестокого уменьшения. Наличие денег где-то в другом месте, безусловно, помогало восстановиться после окончания войны. С другой стороны, заграничное состояние не принесет вам много пользы, если вы оказались в стране, пытающейся выжить в годы войны. Имейте лазейку, черный ход для побега, убежище для себя. Это не лучшая ситуация, если у вас много денег за пределами страны, но сами вы застряли на родине в голоде, тюрьме или в концентрационном лагере. Многие богатые французы, как евреи, так и не евреи, имели деньги в Швейцарии, но вынуждены были переносить невыносимые тяготы оккупации во Франции.
Записи и приведенные интервью говорят о том, что богатые люди почти всегда становятся самодовольными и самоуверенными, слишком самоуверенными — преуспевающими дураками. Многие из немецких евреев, блестящих, культурных и космополитичных, были слишком самодовольны. Они так долго прожили в Германии и так хорошо в ней устроились, что просто не могли поверить в реальность угрожавшего им погрома. Им было слишком комфортно. Они думали, что знают всех нужных людей и играют слишком важную роль в деловой жизни Германии. Они считали антисемитизм нацистов мелким эпизодом и полагали, что Гитлер лает страшнее, чем кусается. Их предприятия, банки, универмаги, магазины были настолько хороши, что они не могли смириться с их продажей по бросовым ценам, уплатой возмутительных трансфертных налогов, а затем хранением ужасающе уменьшившихся доходов на стерильных банковских счетах в Цюрихе.
В результате немецкие евреи имели относительно небольшие капиталы за пределами Германии и вяло отреагировали на приход Гитлера по совершенно понятным, но трагически ошибочным причинам.
События развивались гораздо быстрее, чем они могли представить. Не успели они опомниться, как их правительство и соседи превратились в варваров, а их богатства, коллекции произведений искусства, поместья, а зачастую и сами их жизни исчезли. Принадлежавшие им произведения искусства и антиквариат еще и сейчас внезапно обнаруживаются в частных руках.
Сценарии финансового преследования евреев, армян, китайцев и других успешных меньшинств повторялись бесконечное число раз. В Ираке богатые иракские евреи, жившие там веками, неправильно оценили, насколько быстро и безжалостно Саддам Хусейн, придя к абсолютной власти, будет экспроприировать их богатства. При первом же намеке на экспроприацию цена, по которой они могли продать свою собственность и произведения искусства, рушилась, так как потенциальные покупатели сразу же чувствовали их отчаяние. Такая же беда постигла индонезийских китайцев, которые не смогли предвидеть стремительность падения Сукарно.
Достижение диверсификации путем перевода денег из прибыльных инвестиций внутри страны в бесплодные активы в безопасной гавани — это изнурительно и очень дорого, но его следует рассматривать как страховку от катастроф. Независимо от того, насколько безопасной и надежной кажется ваша родная страна, даже если это Соединенные Штаты Америки, каждый по-настоящему состоятельный человек должен быть уверен в том, что его деньги будут в безопасности. История показывает, что ничто не вечно. Экстремальные политические изменения, террористическая атака, крах финансовой системы могут произойти где угодно. Валютная диверсификация также очень важна. Тщательно продумайте, в какой валюте хранить ваши сбережения, чтобы они имели покупательную способность.
Некоторые состоятельные люди предпочитают владеть недвижимостью в относительно безопасном месте за пределами их родной страны.
Новая Зеландия недавно стала «Шангри-ла» для параноидальных американских гроссмейстеров хеджирования. В настоящее время богатые россияне скупают жилую недвижимость в Лондоне, Нью- Йорке и на юге Франции. Они знают, что покупают ее по завышенным ценам, но их основной мотивацией является не сама недвижимость, а возможность вывести деньги из России и получить некоторую диверсификацию. Как сказал один российский олигарх: «Я надеюсь, что делаю плохую покупку», то есть он надеется, что такого рода страховка окажется ненужной.
В то же время богатые жители развивающихся стран открывают банковские и инвестиционные счета в финансовых центрах мира. Это не только российские олигархи. То же самое можно сказать и о предпринимателях и инвесторах, сделавших большие деньги в таких странах, как Бразилия, Аргентина, Индонезия, Филиппины и Китай. Направления в порядке убывания — Нью- Йорк, Лондон, Сингапур, Цюрих и Женева.
Если вы богаты, просто помните — ничто не вечно, и следите за рынками.
Они знают больше, чем могут сказать.
P2E-игры. На чем зарабатывают создатели игр в метавселенных
Главная »
Эксперты »
P2E-игры. На чем зарабатывают создатели игр в метавселенных
15.09.2022,
17:08
140
Фото: Сергей Романов
Колоссальное неохваченное поле в виде стран третьего мира, новые цифровые инвестиции, побег от реальности – у каждого участника процесса есть свои мотивы развивать и развиваться в этой среде – уверен Сергей Романов, сооснователь самого крупного проекта на блокчейне TON – Animals Red List.
2 earn or not 2 earn
Как бы ни спорили адепты старого мира о ненужности децентрализованности, эпоха Web 3.0 уже наступила, а нам выпало наблюдать за ее развитием. В мире Web 3.0 уже есть и метавселенные, и криптовалюты, и блокчейн, и многое другое. Теперь перед ним другая задача – развивать форматы взаимодействия всех этих составляющих.
Один из первых – «do something to earn», то есть сделай что-то, чтобы заработать – спровоцировал целую волну активностей.
Каждый из earn, будь то play, move и даже sex (отслеживающий активность через фитнес-трекеры), зависит исключительно от фантазии разработчиков. И хотя не все P2E (Play-to-Earn) создавались как игра (скорее, как приложение), именно игровая составляющая сделала их популярными и позволила, опять же играючи, зарабатывать криптовалюту за свои действия.
Каждый проект уникален. Невозможно сравнивать Axie Infinity, одного из первопроходцев, и внезапно прогремевший STEPN. Но P2e-модель выстроена так, что игроки вносят свой вклад в ее развитие. Они владеют внутриигровыми активами и могут токенизировать их, могут инвестировать в разработку и завладеть частью проекта.
Если еще детальнее, компания, запускающая проект, производит систему токенов и создает инфраструктуру для ликвидности. Цена поддерживается свободным рынком и действиями того, кто отвечает за эмиссию токенов. Дальше происходит все то же самое, что и на обычной бирже: запуск маркетинговых кампаний, биржевые торги… Только все это делается в рамках конкретного продукта.
Если он востребован, то спрос растет, если нет, то падает и заработок как владельцев, так и игроков уменьшается.
Еще одна бизнес-модель
В последнее время в игровой сфере стало популярно использовать систему двух типов токенов. Первые – utilities. Они внтуриигровые и начисляются пользователям за выполнение тех или иных действий. Пользователь может использовать их для оплаты новых опций. Вторые – government токены. Они распределяются между инвесторским сообществом на ранних этапах продаж либо для широкой аудитории, но с ограниченным предложением. Все токены можно комбинировать при внутриигровой оплате, при этом government NFT считается основным, а его цена поддерживается максимально активно.
Стоимость utilities NFT формируется рыночным спросом и предложением, его эмиссия бесконечная, а различные внутриигровые действия приводят к исчезновению токена. Таким образом поддерживается постоянный баланс минтинга и сжигания.
Про насыщенность рынка, или А что же дальше?
Гейминговая индустрия даже в отрыве от криптовалюты – очень перспективный рынок.
Огромное количество людей пока не получили доступ к качественному интернету и технологическим продуктам. У них нет продвинутых смартфонов, планшетов, компьютеров, как и нет возможности тратить время на игры. Счет пока идет лишь на сотни миллионов.
Рано или поздно стоимость технологий настолько уменьшится, что практически каждый человек получит доступ и к интернету, и к оборудованию, то есть с большой вероятностью начнет играть. Важно пояснить, что «три в ряд» по дороге в метро – тоже своего рода гейминг, а значит вносит свою лепту в развитие индустрии.
Web 3.0 пока тоже находится в фазе активного развития, именно поэтому для многих инвесторов он так привлекателен. По разным оценкам к нему сейчас относится около 50 млн пользователей. Они владеют крипто-кошельками, проводят операции и в целом прямо или косвенно взаимодействуют со средой. Если эта цифра увеличится хотя бы в 10 раз, то объем рынка станет колоссальным. И что особенно важно – игры на блокчейне пока свободны от регуляторов и запретов, а значит имеют все шансы взлететь выше ожидаемого.
Рубрика:
{}Технологии
Теги:
#WEB 3.0
#БЛОКЧЕЙН
#МЕТАВСЕЛЕННЫЕ
#СЕРГЕЙ РОМАНОВ
Хорошие зарплаты: сколько мы зарабатываем и чего мы стоим
Когда дело доходит до заработка, возникает эмоционально привлекательное желание: в идеале мы хотели бы жить в мире, где деньги отслеживают ценность того, что делают люди. «Хорошая» заработная плата будет означать работу, которая вознаграждается в соответствии с тем, какой вклад она вносит в жизнь других. Самая высокая оплата досталась бы тем, кто больше всего помогал обществу.
На данный момент есть некоторые признаки того, что зарплаты не всегда несправедливы. Нейрохирург хорошо вознаграждается, но маникюрша зарабатывает очень скромно. Директору большой школы платят намного больше, чем человеку, подающему кофе в закусочной, — и также справедливо и справедливо, что веселый и расторопный официант скоро будет зарабатывать больше, чем угрюмый и медлительный.
Но есть признаки беды.
В банковской сфере есть высокопоставленные лица, которые зарабатывают состояние, разрабатывая продукты, более выгодные для банка, чем для его клиентов, в отличие от медсестры, которой платят значительно ниже среднего по стране за то, что она ухаживает за людьми, когда они наиболее уязвимы и напуганы. В таких случаях ценность того, что кто-то делает, и то, сколько ему платят, сильно расходятся.
Эта несправедливость очень знакома. Но почему это происходит? Трезвые экономисты говорят нам, что заработная плата обычно определяется законом спроса и предложения. И этот закон довольно пугающе аморален. Он не спрашивает, насколько благороден, благороден или добр тот или иной человек: он просто спрашивает, сколько рынок готов заплатить.
Dimitris Avramopoulos/Flickr
Согласно закону спроса и предложения, одной из причин низкой оплаты некоторых работ является наличие большого количества людей, которые могут это делать. Если работодатели размещают объявления о вакансиях по низкой цене и появляется много хороших кандидатов, им не нужно платить больше.
Это то, что происходит вокруг ухода за больными. Человеческая ценность работы, которую они выполняют, часто очень высока, но есть люди, желающие и способные выполнять эту работу за сравнительно низкую заработную плату.
Другой причиной низких доходов является отсутствие спроса. Поэт может писать глубокие и прекрасные стихи, но не заработает много денег, если лишь немногие люди почувствуют хоть малейшее желание откликнуться на ее чувствительность. И высококачественное молоко или цыплята, которые вели спортивный образ жизни, лучше, чем более дешевые альтернативы; но если не будет сильного спроса, будет чрезвычайно трудно заработать деньги, поставляя их.
Точно так же есть две основные причины, по которым некоторые виды работы высоко вознаграждаются.
С точки зрения предложения: какой бы ни была человеческая ценность работы, предприятие будет прибыльным, если немногие люди могут выполнять работу и кто-то очень хочет, чтобы она была выполнена. Например, быть наемным убийцей — мало кто может точно стрелять по заказу.
Или реструктуризация долга крупной строительной компании или закрытие сложной многосторонней сделки по разработке глубоководного нефтяного месторождения.
Дэвид Шенкбоун/Википедия
В качестве альтернативы вознаграждения будут большими — по крайней мере, на вершине — если есть большой спрос, даже плохой или низкий спрос на продукт или услугу. Казино, дорогая спортивная обувь и мусорные телешоу — все это приносит очень высокие доходы тем, кто владеет бизнесом или управляет им.
Ответ классического экономиста — спокойная защита статус-кво. Это побуждает нас принимать вещи такими, какие они есть. Нам могут не понравиться результаты, но нам предлагается помнить, что они не являются результатом какого-то зловещего заговора. И мало что можно сделать, чтобы что-то изменить.
Классическая экономика говорит, что никто не виноват, что людям, которые делают хорошие вещи, мало платят. Это неизбежно происходит, если предложения труда слишком много (как в случае с медсестрами) или когда спрос на продукт низкий (вот почему немногие поэты зарабатывают состояние).
И просто логично, что люди, которые делают вещи, которые вы можете считать довольно плохими, получают много, когда есть высокий спрос (как в случае с производителями трэш-ТВ) или потому, что предложение востребованного навыка невелико (таким образом, несколько наемных убийц и банкиры разбогатеют).
Однако есть вещи, которые можно сделать, чтобы изменить это несправедливое, но укоренившееся соглашение. Он не фокусируется в первую очередь на попытках уравнять заработную плату. Принципиальной проблемы нет в том, что людям платят разные суммы. Мы не слишком беспокоимся о людях, которые мало зарабатывают, делая плохо, или о том, что люди, делающие добро, зарабатывают много. Проблема неравенства гораздо менее актуальна, чем проблема несправедливости или несоразмерности: что нас действительно беспокоит, так это несоответствие между заслугами и заработком (равные возможности также не должны быть главным вопросом, поскольку этот принцип не направлен на лучшее отношения между заслугами и заработком, он просто пытается обеспечить, чтобы люди из неблагополучных семей имели возможность участвовать в существующей существенно искаженной системе зарабатывания денег).
Если производство уродливых памятных вещей обычно приводит к бедности, это нормально. И люди, которые много зарабатывают, делая много добра, заслуживают своего богатства. Здесь мы стремимся к хорошей зарплате: зарплате, которая соответствует вкладу, который кто-то вносит на благо других.
Путь к хорошей зарплате лежит через образование, ибо, в конечном счете, образование — это слово, которое мы даем в попытке обучать и направлять спрос. Это также то, что ограничивает или высвобождает Предложение.
Медсестры, как правило, представляют собой очень ценное сочетание доброй воли, высокой способности к сочувствию и стремления к тяжелой работе. Но когда предложение много, даже чего-то хорошего, возникает опасность отсутствия оценки. Это как с водой в дождливой стране: она важна, но ее ценность упускается из виду. В принципе мы очень восхищаемся тем, что делают медсестры, только на практике перестаем замечать. Задача состоит в том, чтобы превратить скрытую признательность в активную (чтобы был толчок к повышению зарплаты).
Это эстетико-политический акт. В комической пьесе Аристофана женщины Древней Греции отказываются от своих сексуальных услуг своим мужьям, которые стали воспринимать их как должное. Когда подача прекращается на некоторое время, мужчины обращают на это внимание. Стратегическое отступление для повышения оценки — вот для чего в идеале нужны профсоюзы и забастовки. Главное — напомнить людям, что они действительно очень ценят эту услугу и поэтому должны быть готовы платить за нее больше.
Забастовка — это всего лишь один шаг, хотя и в более широкой попытке обосновать достоинства деятельности или вещи. Помните, что наше понятие заслуг чрезвычайно гибко и подвержено пересмотру.
Есть много моментов, когда мы, как отдельные лица, были бы готовы платить больше за работу, которую кто-то делает для нас, — если бы дело было красноречиво изложено. В совокупности мы заплатили бы больше, если бы вклад, который вносят определенные люди, был более активен в нашем сознании.
В этом задача политической агитации — и искусства.
Вот что мы можем сделать для таких, как поэты, которые делают хорошие вещи, но им мало платят, потому что спрос на то, что они могут предложить, низкий, или для медсестер, которые, как мы знаем, делают хорошие вещи, но причины которых мы забываем когда предложение слишком велико.
Маршрут всегда будет проходить через Education. Если продукт действительно ценен, он должен действительно многое предложить людям, но — по разным причинам — они не видят его в данный момент. Есть скрытая потребность, которую можно разблокировать.
Чтобы разблокировать спрос, может потребоваться доработка продукта. В настоящее время поэт посвящен специфической, технической форме письма. Но это может быть не самый эффективный способ сообщить о том, что уникально ценно в их мышлении. Задача состоит в том, чтобы точнее определить то хорошее, что предлагается в чем-то вроде поэзии.
В идеале Образование учит нас более правильному пониманию того, что нам нужно.
Лучшее образование сдвигает спрос в правильном направлении. Таким образом, ключевым шагом будет не увеличение, например, преподавания поэзии в школах по указу правительства. Но, скорее, развивать образование, которое больше ориентировано на самопознание, что увеличило бы спрос на тщательно выраженное понимание, тем самым увеличив долю рынка для поэтов и сделав их на шаг ближе к справедливому вознаграждению за свою работу.
Что мы можем сделать, когда людям платят больше, чем их справедливая зарплата?
Самый очевидный ответ — это обратная сторона того, который мы только что дали: нам нужно снизить спрос, заставить людей быть немного более осторожными в отношении определенных средств массовой информации, одежды или продуктов питания, в которые они в настоящее время инвестируют.
В то же время образование должно сыграть роль в разрушении монополий, ответственных за завышенный спрос на некоторые профессии и отрасли экономики. Причины, по которым юристы и застройщики зарабатывают так много, не в том, что их услуги так высоко ценятся, а в том, что они сидят во главе жестко контролируемых картелей.
Они эксплуатируют спрос, ограничивая предложение. Мало кто знает, как попасть в их ряды. В широком смысле это проблема образования и доступа.
Образование – в настоящее время – обычно учит нас быть рабочими, а не капиталистами. Мы знаем, как работать на других, но начало прибыльного предприятия или возглавить предприятие кажется многим людям загадочным и закрытым.
Одной из причин сверхприбылей в некоторых отраслях является то, что они действуют как картели и квазимонополии. Образовательные и антимонопольные законы должны сыграть свою роль.
Краткосрочное эмоциональное решение
Однако эти движения не приведут к быстрым изменениям. Долгое время ценность и деньги не будут следовать друг за другом так хорошо, как должны. Нам придется жить с наградами, которые выше или ниже идеальной хорошей зарплаты.
© Getty
Тем временем, чтобы оставаться в здравом уме, мы должны принять хитрый (но эмоционально успокаивающий) ход.
Мы должны полностью признать, что на данный момент деньги не являются хорошим показателем ценности. Некоторым людям это кажется настолько очевидным, что шокирует даже необходимость говорить об этом. Но — коллективно — мы очень далеки от полного согласия с этим. На самом деле мы склонны рассматривать деньги как основной показатель успеха. За исключением нескольких анклавов, поэт, который мало продает, не получает ничего подобного почету, которым пользуются продюсеры массовых, но вульгарных телешоу. Теоретически мы считаем, что учительница начальных классов вносит более ценный вклад в общество, чем девушка Victoria’s Secret футболиста премьер-лиги. Но наше общество в целом гораздо больше восхищается и уважает последних.
Проблема не только в том, что деньги потеряли ценность. Дело в том, что мы часто действуем так, как будто деньги действительно говорят нам самое важное о человеке. Эту позицию подхватили основные левые. Они часто говорят так, как будто основная проблема общества — это распределение финансов.
Они хотят, чтобы прибыль распределялась более широко, чтобы средний доход рос, а самые высокие доходы резко сокращались. Хотя это может звучать похвально, на самом деле это подтверждает более глубокое заблуждение. Он говорит: важно, сколько у человека денег, и пытается уменьшить разницу в доходах из чувства справедливости. Другими словами, он принимает положение о том, что заработная плата является центральным признаком хорошей жизни, и поэтому хочет повысить заработную плату для многих.
© Getty
Однако более серьезное утверждение заключается в том, что заработная плата не является разумным критерием ценности. Гораздо серьезнее к этому относилось христианство, которое в лучшие моменты просто признавало, что, учитывая состояние мира, деньги не имеют большого значения для оценки ценности или бесполезности жизни. Его мысленный эксперимент по суду после смерти милостивым и всеведущим Богом никогда не представлялся с точки зрения вопроса о том, сколько денег заработал человек.
Суждение проецируется на такие вещи, как то, насколько любящим был человек, как сожалел о своих ошибках, насколько нежен к слабым и одиноким, прощал ли он тех, кто причинил им зло. Неважно, были ли они в верхних или нижних десяти процентах распределения доходов в своей стране.
В соответствии с этим, христианство — в лучшем виде — активно отстаивало другие признаки ценности: смирение, щедрость (относительно того, сколько у человека есть или мало), благочестие. Его святые, действующие как нравственные знаменитости, часто были бедны. Очень многие из его духовенства приняли обеты бедности. Основополагающая фигура, Иисус, кажется, просто не очень впечатлена людьми, у которых есть деньги; сочувствуя им, как людям, особо подверженным духовной опасности.
Даже не принимая во внимание все христианское мировоззрение, можно произвести впечатление и вдохновиться этими согласованными усилиями по разработке системы ценностей, в которой экономическое положение человека отводится лишь небольшая роль.
Индикатор ценности заработка
Согласование ценности заработка — один из наиболее важных показателей того, насколько хорошо (или плохо) функционирует общество. У нас должен быть общедоступный индекс, который измеряет, где мы находимся. В Утопии ценность и заработок находятся в гармонии. Невозможно разбогатеть, делая что-то по существу бесполезное, и каждый, кто хорошо вносит свой вклад, хорошо оплачивается. В антиутопии деньги обычно зарабатываются вредными, унизительными способами, и те, кто стремится к общественному благу, никогда не получают должного вознаграждения. Каждое общество находится где-то между ними, но в целом тяготеет больше к тому или другому. Коэффициент хорошего оценивает, где мы находимся, и позволяет нам увидеть, движемся ли мы в правильном направлении или нет.
Сколько звёздам платят за «Холостяк», Подробнее
Получают деньги за жизнь! Независимо от того, соревнуетесь ли вы на телевидении за денежный приз или просто снимаете свою повседневную жизнь, звезды реалити-шоу почти всегда получают зарплату, и она может быть больше, чем вы думаете.
В 2021 году Джейсон Тартик запустил подкаст «Торговые секреты», во время которого он сосредоточился на том, чтобы «сломать клеймо о том, что мы не должны говорить о деньгах», проливая свет на реалити-шоу.
«Раз в месяц наша цель — делать реалити-шоу», — сказал выпускник Bachelorette Us Weekly во время своего подкаста. «И мы хотим охватить каждое реалити-шоу, чтобы понять разницу — как эти люди получают компенсацию? Как они получили компенсацию после шоу? Они вернулись к работе? Они потеряли работу? Сколько стоило участие в шоу? Повлияло ли это положительно или отрицательно на [вас]… может быть, вам пришлось искать другие расходы, такие как терапия или что-то в этом роде, и какова стоимость этого? Мы хотим раскрыть все это».
Во время своего подкаста Тартик не только рассказал о своей зарплате во время участия в реалити-шоу, но и взял интервью у звезд различных шоу, чтобы узнать, сколько они заработали и сколько потратили, участвуя в различных сериалах.
Хотя большинству звезд не разрешается подробно раскрывать свои контракты, многие открыто говорят о сумме денег, которую они потратили на участие в реалити-шоу. Елена Дэвис поделилась в 2021 году, что потратила около 5000 долларов на макияж, ботокс, одежду и средства для волос, прежде чем соревноваться в 19 сезоне. Большой Брат .
Джиллиан Харрис , которая появилась в 13 сезоне сериала «Холостяк » и впоследствии стала «Холостячкой», поделилась, что, хотя женщины получили подарочные пакеты, половина одежды им не подходила.
«Вот и все. Девочки должны приносить всю свою одежду, и, конечно же, они хотят быть одеты в лучшую одежду, которую КОГДА-ЛИБО можно было увидеть по телевизору», — написала она в своем блоге в 2016 году. «Я перезаложила свой дом и потратила кое-что. около 8000 долларов на одежду».
С Bachelor Nation всегда есть возможность для спин-оффов или специальных предложений. Первоначальная Девичник Триста Рен , например, получила 1 миллион долларов за свою специальную свадьбу ABC с Райаном Саттером в 2003 году.
Прокрутите галерею ниже, чтобы узнать больше от звезд реалити-шоу об их зарплатах: жить! Независимо от того, соревнуетесь ли вы на телевидении за денежный приз или просто снимаете свою повседневную жизнь, звезды реалити-шоу почти всегда получают зарплату, и она может быть больше, чем вы думаете.
В 2021 году Джейсон Тартик запустил подкаст «Торговые секреты», во время которого он сосредоточился на том, чтобы «сломать клеймо о том, что мы не должны говорить о деньгах», проливая свет на реалити-шоу.
«Раз в месяц наша цель — делать реалити-шоу», — сказал выпускник Bachelorette Us Weekly во время своего подкаста. «И мы хотим охватить каждое реалити-шоу, чтобы понять разницу — как эти люди получают компенсацию? Как они получили компенсацию после шоу? Они вернулись к работе? Они потеряли работу? Сколько стоило участие в шоу? Повлияло ли это положительно или отрицательно на [вас]… может быть, вам пришлось искать другие расходы, такие как терапия или что-то в этом роде, и какова стоимость этого? Мы хотим раскрыть все это».
Во время своего подкаста Тартик не только рассказал о своей зарплате во время участия в реалити-шоу, но и берет интервью у звезд различных шоу, чтобы узнать, что они заработали и сколько потратили, участвуя в разных сериалах.
[jwplayer spYLcJ13-zhNYySv2]
Хотя большинству звезд не разрешается детализировать свои контракты, многие открыто говорят о сумме денег, которую они потратили на реалити-шоу. Елена Дэвис поделилась в 2021 году, что потратила около 5000 долларов на макияж, ботокс, одежду и средства для волос, прежде чем участвовать в 19 сезоне Big Brother .
Джиллиан Харрис , которая появилась в 13 сезоне сериала «Холостяк » и впоследствии стала «Холостячкой», поделилась тем, что, хотя женщины получили подарочные пакеты, половина одежды им не подходила.
«Вот и все. Девочки должны приносить всю свою одежду, и, конечно же, они хотят быть одеты в лучшую одежду, которую КОГДА-ЛИБО можно было увидеть по телевизору», — написала она в своем блоге в 2016 году.
«Я перезаложила свою одежду. дом, и я потратил около 8000 долларов на одежду».
С Bachelor Nation всегда есть возможность для спин-оффов или специальных предложений. Оригинальный девичник Триста Рен , например, получила 1 миллион долларов за ее специальную свадьбу ABC для Райана Саттера в 2003 году.
Прокрутите галерею ниже, чтобы узнать больше от звезд реалити-шоу об их зарплатах:
[podcast_block]
Обсуждая любимый сериал MTV «Ранние нулевые» в подкасте «Back to the Beach», Кристин Каваллари рассказала, сколько актерский состав заработал за первый сезон. «Я думаю, 2500 долларов», — сказала она во время эпизода шоу в июле 2022 года. Ее соведущая Стивен Коллетти , однако, помнил вещи по-другому: «Я даже не думаю, что это было так уж много. Я думаю, это было 2000 долларов. Лорен [Конрад] и я пересмотрели условия второго сезона. Это должен был быть наш последний сезон! Мы такие: «Мы ушли отсюда!»
Согласно иску, поданному участником второго сезона Джереми Хартвеллом в июле 2022 года, шоу Netflix платит 1000 долларов в неделю, до 8000 долларов за продолжительность съемок шоу.
Одно из обвинений в иске заключалось в том, что постановщики платили «менее половины действующей минимальной ставки заработной платы в размере 15 долларов в час» в Калифорнии, утверждая, что актеры работали до 20 часов в неделю.
«В результате этим работникам фактически [оплачивали] всего 7,14 доллара в час. … Менее одной трети от минимальной ставки за сверхурочную работу в размере 22,50 долларов в час и менее одной четверти от минимальной ставки за удвоение в размере 30,00 долларов в час в соответствии с применимыми постановлениями о минимальной заработной плате города и округа Лос-Анджелеса», — говорится в документах. .
Кэрол Радзивилл сказала в выпуске подкаста «За бархатной веревкой с Дэвидом Йонтефом» за ноябрь 2021 года, что «первый год» RHONY , «каждый получает по 60 000 долларов». Однако затем из этой суммы были вычтены расходы на прическу и макияж.
«Я подумал: «Я не буду делать это за [60 000 долларов]». Я сделаю это за сотню».
Они взорвали шоу в тот момент и правильно. Они уволили четырех человек… Я думаю, они были в отчаянии», — сказала она. «Я только узнал… что Хизер Томсон и Авива Дрешер не получили 100 000 долларов, потому что во втором сезоне мы вели переговоры, и они дали нам 150 000 долларов. Хизер подумала, что это здорово. Я такой: «Это не так уж здорово». А потом я понял, что они только что заплатили ей 60 000 долларов. Конечно, я сразу сказал ей, потому что мне не хотелось притворяться или лгать ей».
Роб Дырдек подробно рассказал о своем значительном повышении зарплаты в эпизодах Rob & Big , Фабрика фантазий и Нелепость .
«Я, вероятно, получал 35 тысяч долларов за серию «Роб и Биг», и они предложили мне 125 тысяч долларов за серию, чтобы сняться в четвертом сезоне «Роб и Биг» или в другом шоу», — объяснил он в подкасте «Торговые секреты» в июле. 2021.
Дэвис, участвовавший в 19 сезоне сериала Big Brother , в июле 2021 года сообщил, что им платят 1000 долларов в неделю.
«Я был в доме присяжных, поэтому технически снимал весь сезон. Мне выплатили всю 13-недельную стипендию», — сказала она в подкасте «Trading Secrets» Dear Media.
Дэвис также поделилась, что когда она присоединилась к Ex on the Beach через два года после Big Brother , она научилась вести переговоры и в конечном итоге заработала столько же денег, хотя снималась всего пять дней.
«Я хочу сказать, что моя стипендия составляла 4500 долларов. Я выжил, может быть, с 17 000 долларов на этом шоу, и это было просто то, что я действительно играл в игру», — поделилась звезда реалити-шоу. «Даже когда они хотели отправить меня обратно в снять только мой выстрел в голову — потому что почему бы мне не сделать это, пока я был там? — Я такой: «Хочу еженедельную стипендию». Я прилетел в 11 вечера, а на следующий день в 9 уже был на рейсе.:45 утра. И за это мне выплачивали мою еженедельную [стипендию]». лучшие ветераны зарабатывают от 3000 до 5000 долл. «Элитные» игроки — например, Cara Maria Sorbello , Johnny «Bananas» Devenanzio или CT Tamburello — могут заработать около 80 000 долларов просто за то, что прибыли в первый день.
0003
В мае 2021 года Дин Унглерт объяснил, что ABC предлагала ему 400 долларов в день за Бакалавр в раю . «Я подумал: «О да, отлично. 400 баксов в день, 30 дней, 12 000 долларов. Это фантастика». А потом я начал разговаривать с друзьями, и они такие: «Ты должен получать больше денег, потому что… ты «будете, типа, тем парнем, которого они больше всего хотят от вашего сезона [чтобы] отправиться в рай минус, типа, Питер [Краус] », — сказал он в подкасте «Торговые секреты», отметив, что затем спросил за 800 долларов в день, но в конечном итоге получил 600 долларов. Он также сообщил, что зарабатывал 400 долларов в день за Зимние холостяцкие игры .
При поиске главного героя 23-го сезона в 2019 году Колтон Андервуд , Тартик и Блейк Хорстманн предложили по 100 000 долларов, сказал Тартик в своем подкасте в мае 2021 года. Унглерт сказал, что ему предлагали 75 000 долларов годом ранее, но Ари Луендык-младший в конечном итоге был назван главным героем 22 сезона.
В 23 сезоне Андервуд возглавил сезон.
В 2018 году Джонни Фэйрплей утверждал, что первый человек выбыл из Выживший получает 3500 долларов, а члены жюри получают 40 000 долларов. Он сказал, что два финалиста получают 100 000 долларов, а победитель получает приз в 1 миллион долларов. Сообщается, что для Winners at War , за который приз в 1 миллион долларов был удвоен, каждому игроку было гарантировано 25 000 долларов плюс стандартные 10 000 долларов за появление на воссоединении.
В 2021 году Коринн Каплан , которая участвовала в Survivor: Gabon и Survivor: Caramoan , еще больше подробно описала разбивку в подкасте Dear Media «Торговые секреты».
«Мы зарабатываем столько, сколько зарабатываем. Они объясняют это вам в очень простых терминах — не в цифрах. Одна и та же сумма денег существует независимо от того, сколько игроков», — сказала она во время эпизода в сентябре 2021 года, подтвердив, что каждая звезда зарабатывает 10 000 долларов, чтобы вернуться на живое воссоединение.
«Примерно первый проголосовавший получает 2500 долларов, и он очень постепенно увеличивается, пока вы не попадете в жюри. Затем он начинает расти с каждым членом жюри. Так что это работает в обратном порядке. 1 миллион долларов — это первое место, второе место — 100 000 долларов. Третье место — 75 000 долларов, затем 65 тысяч долларов, 55 тысяч долларов, 45 тысяч долларов. Как только вы остановите жюри, эти люди заработают всего несколько тысяч, а разница между ними составит около 100 долларов».
За первое место победители делят между собой приз в 1 миллион долларов. По словам Каплана, второе место делится на 100 000 долларов, а третье — на 75 000 долларов.
В 2019 году Variety сообщил, что участники зарабатывают 125 000 долларов за репетиционный период шоу и первые две недели. Те, кто доживет до третьей недели, могут заработать до 295 000 долларов.
В ноябре 2021 года выпускница бакалавриата Кортни Робертсон заявила, что ей предложили 150 000 долларов за участие в серии соревнований.
«Каждую неделю, когда ты продержишься, есть что-то вроде стимула», — сказала она в подкасте «She’s All Bach», отметив, что ей сказали, что она будет получать около 30 000 долларов за каждую дополнительную неделю, в которой она останется на конкурсе.
В 2018 году Никки Купер , которая появилась как подруга Дэвида Тоборовски в 5 сезоне 90 Day Fiancé , опубликовала в Facebook, что актерам платят 1000 долларов за серию и 2500 долларов за съемку откровенного специального выпуска. , что равняется 14 500 долларов за 12-серийный сезон.
Адам Линд поделился через Instagram, что его бывшая Челси Хоуска заработала 250 000 долларов за 6 сезон сериала Мама-подросток , отметив, что в 2016 году у него была аналогичная зарплата. Он добавил, что дочь пары, Обри, заработала 50 000 долларов за появление.
The Hollywood Reporter утверждал, что главные актеры сериала «Браво» зарабатывали около 25 000 долларов за серию в 2017 и 2018 годах, а Лиза Вандерпамп зарабатывала домой ближе к 50 000 долларов.
В 2015 году Эбби Ли Миллер поделилась, что молодые танцоры зарабатывали 1000 долларов за серию с 1 по 4 сезон и 2000 долларов за серию 5 сезона. Она добавила, что зарабатывала 1500 долларов за серию.
В то время как большинство талантов Браво хранят молчание о своих зарплатах, Настоящие домохозяйки эксперт Брайан Мойлан поделился некоторыми мыслями в своей книге 2021 года Домохозяйки: реальная история настоящих домохозяек . По словам Мойлана, Kandi Burruss является самым высокооплачиваемым, зарабатывая почти 2 миллиона долларов за сезон. Актерский состав RHOA в целом зарабатывает больше всего, потому что у этого спин-оффа самые высокие рейтинги.
Новые актеры обычно получают 60 000 долларов за сезон — число Джина Киршенхейтер подтверждено в документах о разводе, где указано 63 000 долларов, выплаченных продюсерской компанией, и 5 450 долларов, выплаченных NBCUniversal.